Письмо к матери (1924) Ты жива ещё, моя старушка? Жив и я. Привет тебе, привет! Пусть струится над твоей избушкой Тот вечерний несказанный свет. Пишут мне, что ты, тая тревогу, Загрустила шибко обо мне, Что ты часто ходишь на дорогу В старомодном ветхом шушуне. И тебе в вечернем синем мраке Часто видится одно и то ж: Будто кто-то мне в кабацкой драке Саданул под сердце финский нож... Ничего, родная! Успокойся. Это только тягостная бредь. Не такой уж горький я пропойца, Чтоб, тебя не видя, умереть. Я по-прежнему такой же нежный И мечтаю только лишь о том, Чтоб скорее от тоски мятежной Воротиться в низенький наш дом. Я вернусь, когда раскинет ветви По-весеннему наш белый сад, Только ты меня уж на рассвете Не буди, как восемь лет назад. Не буди того, что отмечталось, Не волнуй того, что не сбылось, — Слишком раннюю утрату и усталость Испытать мне в жизни привелось. И молиться не учи меня. Не надо! К старому возврата больше нет. Ты одна мне помощь и отрада, Ты одна мне несказанный свет. Так забудь же про свою тревогу, Не грусти так шибко обо мне. Не ходи так часто на дорогу В старомодном ветхом шушуне. Стихотворение «Письмо к матери» посвящено не только и не столько конкретному человеку, сколько собирательному образу матери или даже матери-Родине. Сергей Есенин создал культ родного дома как единственного надёжного пристанища в этом страшном мире и культ матери как единственно родной и преданной души. Для любого человека мать — это и есть родина, начало всех начал. В этом стихотворении поэт обращается к известной библейской теме — возвращению блудного сына. Но, в отличие от библейского сюжета, у Есенина речь идёт о возвращении сына не к отцу, а к матери, и к тому же возвращение — это всего лишь мечта, которая вряд ли сбудется: Я вернусь, когда раскинет ветви По-весеннему наш белый сад... Образ сада — символ детства и юности, куда возврата быть не может. Сын разочарован в жизни, он потерял веру, испытал «слишком раннюю утрату и усталость». Все мечты обманули, кроме единственной: «Чтоб скорее от тоски мятежной / Воротиться в низенький наш дом». У лирического героя стихотворения осталась последняя надежда, последняя опора в жизни: Ты одна мне помощь и отрада, Ты одна мне несказанный свет. Автор включает в текст риторические вопросы («Ты жива ещё, моя старушка?»), пожелания («Пусть струится над твоей избушкой / Тот вечерний несказанный свет»), обращения («Ничего, родная! Успокойся.»). Намеренно введены в стихотворение просторечные слова: старушка, избушка, шибко. Эта лексика помогает читателю проникнуться атмосферой русской деревни, домашнего уюта, самобытности. Эпитеты (вечерний несказанный свет; низенький наш дом), передают сыновнюю любовь и нежность к родному дому. В эпитетах словосочетания «в старомодном ветхом шушуне» звучит душевная боль лирического героя, оттого что состарилась без него мать, и чувство вины перед нею. Автор использует анафоры (не буди; не волнуй; не сбылось; не учи; не надо; не грусти; не ходи). Этот приём, прежде всего, передаёт печаль души лирического героя, его разочарование, тоску по матери. Стихотворение имеет кольцевую композицию: мы видим практически полное повторение фразы в начале и в конце («Что ты часто ходишь на дорогу / В старомодном ветхом шушуне» — «Не ходи так часто на дорогу / В старомодном ветхом шушуне»). Сознание своей вины перед матерью, надежда на её прощение знакомы очень многим людям, поэтому так трогают эти стихи. Самые сокровенные чувства поэт выражает в простых, всем понятных словах.